Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей - Владимир Зангиев

Однажды Мальвина угостила беднягу половинкой конфеты и суровое сердце хранителя недвижимой неприкосновенности малодушно дрогнуло, отозвавшись на столь искушающий фактор проявленного внимания. С тех пор мы нащупали брешь в созданной центурионами системе неприступности и знали как можно подступиться к Китайской стене, чтобы потрогать её.

Не разглашая конфиденциальныхсведений,скажу:случается в жизни быть выбитым.А в общем-то,никто не хочет быть съеденным,никто не хочет быть выпитым.Вновь осень на дворе хищная:всё рыщет в поискахжертв обновления.И солнце катится созревшей вишнеюза горизонтвсё в том же духе общегонепротивления.И дни мои отравой жёлтоюпропитаны сплошь до скончания.А рок неприглядной мордоювогнать норовитда в отчаянье.Придурковатые чтецы Библииникак не возьмём себе за правило:всё то, что судьба нам выблюет,ни есть истина.И продырявилосознание вдруг догадкой острою, —что сущее ни что иное, как везение,которое от времени обрастает коростоюи донимают, отчасти, совесть угрызения,поскольку жизнь проводим необдуманнои смысл её беспечно игнорируем.А судьба зачастую бывает надуманнаи бытие её запросто утрирует.И опадают дней моих последние листикина фоне предзакатной осени.Ох и много же на свете всякой мистикии мерещатся повсюду старухи с косами.Не пропади сам с нами, – о Господи! —ибо так всё кругом напутано,что никакими рёбрами жёсткостине превозмочь растление, коль тут оно.

10.Муки творчества

Угрюмый Костик был столь всецело поглощён ваянием из песка причудливой формы замков, что неведомое окружающим его стремление к выражению собственного отношения к действительности носило весьма условный характер символов, обозначений, сравнений. Никто из нас не ведал загадочный смысл, заложенный его изощрённым воображением. Следовать тайному ходу его мыслей было непостижимой задачей. Сам же Костик с повышенным вниманием присматривался к окружающему. Непосвящённому же могло порой казаться, что тот или иной жест, выраженный рукой, головой либо миной лица был сделан абсолютно невпопад. Но мы создали язык собственного эсперанто, с помощью которого успешно общались. Его душевное состояние пропорционально отражалось на нас. Как это происходило мы, естественно, объяснить не могли, во всяком случае, общепринятым методом передачи эмоций, согласно законам парапсихологии, однозначно, это не соответствовало. Хотя элемент телепатии несомненно присутствовал. Он сообщал нам о своём душевном местопребывании причудливой асимметрией воздвигаемых песочных сооружений, что непосвящённым могло показаться просто беспорядочным нагромождением рассыпающихся глыб.

Время от времени он разражался неистовым негодованием, конвульсивными телодвижениями исполняя загадочный танец, результатом которого было разрушение так тщательно выстроенных замков. Когда же возвращалось спокойное сердцебиение и ментальное тело водворялось на прежнее место, наш несловоохотливый собеседник принимался восстанавливать порушенное, нагромождая с новым рвением ещё более причудливые формы из песка.

Когда, на его взгляд, получалось наиболее удачное сооружение, угрюмый Костик погружался в мир эзотерического созерцания, из его неприспособленных уст тогда пузырящимся ожерельем вырастала янтарная виноградная гроздь. Он шептал непонятные заклинания, каббалические символы слагались в сатанинскую симфонию. В такие моменты Снегурочка обязательно нетерпеливо стучалась внутри жестяной коробочки и просила немедленно открыть крышечку, чтобы ей можно было бы отчётливей слышать произносимые заклинания.

Обычно в такие мгновения обе зеркальные половины коробочки отражали предметы в перевёрнутом виде, а громоздкие тяжеловесные вещи обретали способность левитации. Людские возможности выходили за рамки привычного. Мы ощущали единство с космическим разумом.

Янтарная гроздь на устах Кости быстро наливалась живительным соком и зрела на глазах. Эскулап становился бесконечно внимательным, его ловкие подвижные пальцы исполняли немыслимые классические вариации на блестящих фрагментах инструментального ансамбля медицинского предназначения. Его психотропный натиск надвигался гигантским выбросом родившейся из недр Чёрной Дыры новой звёздной системой. Это подтверждало реальность гипотезы Большого Взрыва.

Как судьбы хитро сплетеныволей небесной!..Взором в зияющий провал луныупасть, как в бездну…И если волей неожиданно ослаб,стал малодушен, —не избежать дьявольских лап,коль смысл нарушен.О, как в сей миг стучит в висках,..в груди – как зуммер!..– будто в глубины погрузился батискаф —пилот безумен.И остаётся только горько уповатьна Богоматерь,ибо не станем больше ликовать,впав в лунный кратер.А может он и есть тот самый входв ад преисподней,где мы окажемся, попав однажды подгнев господен?..

Невзирая на новейшие достижения передовой научной мысли, представившей свежие доказательства существования некой реальной космической силы, ведающей всеми процессами в мире, двигающей всем, начиная от элементарных частиц и кончая гигантскими галактиками, Снегурочкой был отмечен такой феномен: если угрюмый Костик погружался в мир эзотерического окружения, то причудливость его песочных изваяний становилась доступной для постороннего осмысления.

Открытие это Снегурочка обещала обнародовать после проведения дополнительных исследований и опытов на насекомых, и подтверждения открытия аналитическими заключениями. Но уже сейчас она с полной уверенностью могла подтвердить то, что наряду с поглощением существующих галактик бесконечностью Чёрной Дыры, есть закономерная противоположность, по принципу трубы откуда выбрасываются с немыслимой силой абсолютно обновлёнными некогда исчезнувшие галактики.

Теория Гигантского взрыва, стало быть, имеет обоснование в глубинной деятельности подсознательных процессов мозговой функции Костиного сознания. Вторгаясь в мир подсознания, исследователь погружается в безграничное космическое пространство. Благодаря постижению внутреннего микрокосма становится доступным понимание макрокосмической сути вещей. Исключительная закономерность идентичности совершаемых процессов в большом и малом даёт возможность признать официально выдвигаемую здесь теорию единства малого в большом.

Несмотря на то, что в учёном мире вполне приемлем плюрализм мнений и оппонирующие противники не пришли пока к единому мнению в области мироустройства, можно однозначно утверждать: существует кармическая связь между внутренним миром человека и происходящими космическими процессами.

Набивает оскому болотная тишьслуховой перепонкеи взгляда истомунепременно за сим в синеве ощутишь,волочась неторопко по небу спитому.Полинявших небес измусолен шаблон:загодя уготован для масс бессловесных.Да и всё бытие есть стандартный талон, —предначертан для мук и страданий телесных.Коль покроется ряской болото небес, —проступившая серость – знамение свыше.В декорациях смененадежда телесна реальность иллюзий в отдушине,.. нише…почерпнуть освежающей нови глоток, —новой формой отвлечь от реальности мрачной.Ну а далее ждёт нас, быть может, витокбытияпо спирали пространстваудачный.

11.Осенняя грусть

Занавесочку качнул ветерок…За окном царит осенняя грусть,будто чувства заточили в остроглишь доносится извне: шасть да хрусть.

Шмыгнул рыжею лисицею деньв подворотне, заметая следы.Туча в небе разлеглась, как тюленьв окружении привычной среды.

Уползает солнца влажного спрутза черту береговой полосы,и уносится волнами трупдня, забрызгавшего чёрным усы.

На рассвете новый мир отворитдверь в грядущее для праведных дел, —лишь звезда на небосводе сгоритперед тем, как улететь в запредел.

Что-то странное происходит с Магистром когда наступает осень. Лишь только стриж Маркус отщебечет прощальную песню и, наговорив всем кучу любезностей, быстро обратится в уменьшающуюся точку, которую вскоре и вовсе поглотит небесная лазурь, – Магистра охватывает неодолимая страсть к музицированию. Охваченный вдохновением, трясущимися руками он собирает вокруг себя ноты и заплетает их в замысловатый узор музыкальной композиции.

Правда, музыки мы так никогда и не слышали, но Магистр утверждает, что звучащие мелодии великолепно-божественны. Но иначе и быть не может, ведь наш Магистр, слагая мелодию, берёт ноту от солнечного луча, нанизывает на неё ноту шуршащей кленовой позолоты, добавляет полтона весёлого ветра, для уравновешивания звукоряда выпрашивает у Мальвины пару хрустальных горошин, хранящихся всегда в её цветастом кармашке и так до тех пор, пока не добьётся нужного звучания. Багровый от неимоверного напряжения, с пересохшими потрескавшимися губами и дрожащими от возбуждения руками, он весь во власти вдохновения.